Максим Бушмелев, учитель известной московской школы «Ковчег», работает с самыми сложными детьми в самом сложном возрасте – помогает малышам с интеллектуальными нарушениями в начальной школе не только социализироваться, но и освоить значительную часть учебной программы. Сегодня мы публикуем его размышления и зарисовки на тему инклюзивного образования и собственного опыта в этой непростой области.
— Каждый ребёнок имеет право получать образование рядом с домом.
— Родители, как законные представители ребенка могут выбирать для него наиболее подходящий образовательный маршрут. Они могут выбрать и инклюзивное образование, и специальное – ведь в нашей стране оно чрезвычайно мощное. Кроме того, многие люди (если не почти все) предпочитают находиться «среди своих» – обсуждать сходные потребности и особенности своих детей или говорить на своём языке (например, жестовом)
— Поэтому ни в коем случае нельзя недооценивать ресурсные возможности специальных школ и школ надомного обучения. Там накоплен огромный опыт работы, которого так не хватает в инклюзивных школах.
— Дети все разные! Хотя возможности развития и не ограничены (уж так наш организм устроен), каждому ребёнку нужен свой индивидуальный образовательный маршрут. Нужно быть готовым к тому, что и результат обучения будет у всех ОЧЕНЬ разным – кто-то за 15 лет научится делать мебель и рисовать, как Джеймс Генри Паллен, а кто-то – собирать из букв слово «революция». И это нормально, просто для кого-то покажется необычным.
— Думаю, важнее всего трубить на всех углах о максимальном сохранении вариативности образования, обязательной частью которого является единая со всеми сферами жизни инклюзивная среда.
С этой точки зрения, вопрос «учиться ли детям-инвалидам в обычных школах?» звучит то ли кощунственно, то ли по-фашистски…
2
Модель школы «Ковчег»: есть разные структурные подразделения – надомные классы, классы компенсирующего обучения, общеобразовательные. При этом все ученики, даже «надомные», ходят в школу. У всех – общеобразовательная программа (хотя по мне – так это наименее важно). Границы между классами вполне проницаемы. Особенно для детей с особыми образовательными потребностями.
Такая структура (которая, к слову, может быть в любой школе) помогает обеспечивать ребёнку индивидуальный маршрут: в пределах так называемого «надомного» отделения можно организовать комплексное адресное коррекционное обучение, в том числе в классах «по сходному типу нарушения/особенностей». Это особенно актуально для начальной школы, где затруднения «полной» (без тьютора) инклюзии наиболее выражены. Далее, по необходимости, дети могут перейти в обычный класс с большей наполняемостью.
На практике каждый класс школы уникален. Представлены все варианты: узко специализированные классы (например, класс для детей с выраженным аутизмом), небольшие «смешанные» классы, большие классы с полной инклюзией. Разумеется, инклюзивное пространство всей школы прилагается.
3
Слушайте, как же это здорово, когда ребёнок начинает говорить! Хоть в 8 лет, а особенно в 14. С речью, которая используется для коммуникации, а не для аутостимуляции, открывается богатейший внутренний мир, изначально заметный только родителям и педагогам. Кажется, про каждого ребёнка с аутизмом можно снять потрясающий фильм о нашем удивительном, таинственном и однозначно безграничном сознании!
Не знаю в мире вещей интереснее нашего сознания. Разве что горы и облака так же вдохновляют. Как-то мне довелось на самой высокой точке горы встретить облако, пролетающее мимо и сквозь меня. Ощущения примерно те же, что и от общения с некоторыми детьми.
4
Выготский гений, конечно. Не забываем, что его «зона ближайшего развития» – это не только то, чему ребёнок может научиться под руководством педагога, но и вся «среда обитания»: школа, столовая, другие взрослые и дети, семья. Наверное, точнее можно сказать – «среда развития», инклюзивная среда.
5
О почти мистическом. Почему несколько наших внешне и по характеру похожих друг на друга детей с аутизмом умеют определять день недели по месяцу и году? Скажем, 1900 год, 20 марта. Или 6 июня 2030-го. Ребёнок через полторы-две секунды называет соответствующий день недели. При этом никаких выдающихся математических способностей у них нет.
Почему некоторые девочки с выраженными особенностями развития, с большими затруднениями в коммуникативной сфере постоянно «угадывают», что будет на завтрак или что произошло у учителя дома?
Менее экзотические случаи синестезии (цветового восприятия музыки и речи, вкусовых и слуховых ассоциаций от образов и слов и т.п.) успешно изучаются и объясняются. А вот есть желающие если не изучить, то хотя бы достоверно зафиксировать такие чудеса?
6
Кажется, главное терапевтическое средство и метод коррекции аутизма в нашем классе – это электрический чайник и печеньки. Уходят стойкие пищевые стереотипии (например, у одного мальчика был рвотный рефлекс при виде столовой) и самые неудобные аффекты. На переменках все желающие могут попить чайку, скушать вкусненькое и полежать на диване (впрочем, полежать можно не только на переменках). Серьёзно: комфортная, безопасная и предсказуемая среда помогает ребёнку с аутизмом учиться не меньше, чем признанные технологии ТЕАССН и АВА. Нет необходимости выстраивать аутистическую защиту – значит, не надо игнорировать эту трескучую и назойливую мебель с ногами (то бишь нас), по которой так удобно лезть в шкаф с конфетами. Появляется главное – настоящая, не заученная по опорным картинкам, коммуникация хитрющих личностей.
Примерно то же и с родителями: на фоне вишневого торта конфликты с педагогами и родителями других учеников кажутся вполне разрешимыми. За чаем у нас проходят родительские собрания, обсуждение динамики развития и первичные консультации. Еще в Средней Азии чайхана как раз была тем местом, где встречались с путешественниками и учёными, обсуждали последние новости или просто неспешно беседовали. Такой режим работы и предлагаем.
Продолжение следует.
Уважаемые педагоги, мы приглашаем вас делиться с нами и с другими коллегами вашими мыслями, находками и идеями относительно инклюзивного образования. В любом объеме и любой форме, понятной человеку, читающему по-русски. Иногда это помогает лучше, чем пособия и методические указания.
