Нередко в РООИ Перспектива подопечные обращаются с просьбой разобраться в сложившейся ситуации. Наши юристы подробно рассматриваю все обращения и дают свою оценку. Данный пример не является типичным, но он показывает, как НЕ должна работать МСЭ. Очевидное нарушение законодательства совершили специалисты не районного бюро, а Федерального МСЭ – то есть ошибка не признана в системе государственных учреждений медико-социальной экспертизы на самом высоком уровне.
«В марте 2015 года я проходил проверку в Федеральном Бюро медико-социальной экспертизы для получения индивидуальной программы реабилитации (ИПР). Мне она была необходима, так как я уже год состоял как безработный на бирже труда. ИПР, полученная мной ранее, не включала право на профессиональное обучение. Без этой записи я не мог пройти профессиональное обучение через службу занятости. В итоге на новой ИПР прямо на первой странице была сделана следующая запись: «для лиц с психическими расстройствами». Таким образом была нарушена врачебная тайна. Запись о наличии психического заболевания была внесена без моего письменного согласия и носит для меня неблагоприятные последствия. Мною были направлены письма в Мосгордуму и Госдуму, после чего соответствующие депутатские запросы поступили в Министерство труда и прокуратуру. Прокурорская проверка показала, что «выдаваемые ИПР содержали данные являющиеся врачебной тайной, что не соответствовало целям её разработки и использования». Правда, даже убрав эту запись в своем ответе, Минтруд заверяет, что данная запись не нарушает «Закон о психиатрической помощи» и «Закон о персональных данных», что не совсем понятно. Более того, в самом тексте ИПР, помимо прочего, мне были сделаны записи «о противопоказании труда с выраженной психо – эмоциональной нагрузкой» и поставлено противопоказание «монотонного труда», а также вписано наличие способности к общению 2 степени. В связи с этим мне по-прежнему невозможно трудоустроится. На мой письменный запрос в ФБ МСЭ: «Разъясните, считаете ли вы что, внеся данные ограничения, вы способствуете моей реабилитации? Если да то, каким образом?», мне так и не было дано внятного ответа. Теперь придется вновь собирать документы и проходить экспертизу для получения программы реабилитации. Помогите разобраться в ситуации! Спасибо».
Комментарии юриста
Не касаясь проблем трудовых рекомендаций, которые, безусловно, важны для реабилитации любого человека с инвалидностью, хотелось бы рассмотреть другой аспект. Речь пойдет о записи «для лиц с психическими расстройствами», которая появилась на ИПР неизвестно по какой причине. Правовых оснований для такой записи в ИПР однозначно нет. Мало того, сама форма ИПР, утв. приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 4 августа 2008 г. N 379н не предусматривает места для подобной информации.
Данный случай является явным нарушением ФЗ «О психиатрической помощи» (ст. 9 Сохранение врачебной тайны при оказании психиатрической помощи):
«Сведения о факте обращения гражданина за психиатрической помощью, состоянии его психического здоровья и диагнозе психического расстройства, иные сведения, полученные при оказании ему психиатрической помощи, составляют врачебную тайну, охраняемую законом. Для реализации прав и законных интересов лица, страдающего психическим расстройством, по его просьбе, либо по просьбе его законного представителя им могут быть предоставлены сведения о состоянии психического здоровья данного лица и об оказанной ему психиатрической помощи».
Индивидуальная программа реабилитации, в соответствии с законодательством, предназначена для предъявления не только в органы социальной защиты, НКО, коммерческие организации, но также работодателям, поставщикам услуг и в другие социальные институты. Указание в данном документе персональных данных, не предусмотренных законом, может привести к их распространению среди лиц, для которых они не предназначены. Обработка персональных данных должна осуществляться на законной и справедливой основе: «Обработка персональных данных должна ограничиваться достижением конкретных, заранее определенных и законных целей. Не допускается обработка персональных данных, несовместимая с целями сбора персональных данных» (ст. 5 Федерального закона от 25.07.2011 N 261-ФЗ).
Целью оформления ИПР является последующие меры социальной адаптации инвалида в сфере образования, труда и реабилитации. Указание информации о составе комиссии явно не отвечает перечисленным целям. Скорее даже наоборот.
В данном случае также нарушен ФЗ «О персональных данных» (ст. 10. Специальные категории персональных данных):
1. Обработка специальных категорий персональных данных, касающихся расовой, национальной принадлежности, политических взглядов, религиозных или философских убеждений, состояния здоровья, интимной жизни, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 настоящей статьи.
2. Обработка указанных в части 1 настоящей статьи специальных категорий персональных данных допускается в случаях, если:
1) субъект персональных данных дал согласие в письменной форме на обработку своих персональных данных;
2) персональные данные сделаны общедоступными субъектом персональных данных;
4) обработка персональных данных осуществляется в медико-профилактических целях, в целях установления медицинского диагноза, оказания медицинских и медико-социальных услуг при условии, что обработка персональных данных осуществляется лицом, профессионально занимающимся медицинской деятельностью и обязанным в соответствии с законодательством Российской Федерации сохранять врачебную тайну;
Очевидно, что Федеральное Бюро МСЭ при обработке персональных данных не принимало необходимые правовые, организационные и технические меры защиты от случайного доступа к ним. Ст. 19. «Меры по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке» гласит:
1. Оператор при обработке персональных данных обязан принимать необходимые правовые, организационные и технические меры или обеспечивать их принятие для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных.
Позицию Минтруда трудно объяснить. Тем более что прокуратурой уже была дана правовая оценка данной ситуации. Более того, согласно приказу Минздравсоцразвития (Приказ от 4 августа 2008 г. N 379н) в утвержденной форме ИПР, как говорилось выше, не предусмотрено даже место для подобного рода информации. Согласно Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (ст. 13 Соблюдение врачебной тайны):
1. Сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну.
2. Не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, в том числе после смерти человека, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, за исключением случаев, установленных частями 3 и 4 настоящей статьи.
К сведениям, составляющим врачебную тайну, разглашение которых не допускается в том числе и после смерти гражданина, относятся:
— сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи;
— сведения о состоянии здоровья и диагнозе гражданина;
— иные сведения, полученные при медицинском обследовании и лечении гражданина.
Гражданин, который посчитает, что имело место разглашение врачебной тайны, вправе в досудебном порядке обратиться к медицинской организации и сотрудникам, допустившим разглашение врачебной тайны, с требованием (претензией) о возмещении вреда. Если спор не урегулирован в досудебном порядке, гражданин вправе обратиться в суд с исковым заявлением о возмещении вреда и убытков, если имеются.
Примечание. В зависимости от обстоятельств дела и выбранной позиции требования могут быть основаны, в том числе на ст. ст. 15, 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 ГК РФ и Законодательства о защите прав потребителей и персональных данных.
Исковое заявление подается в суд по месту нахождения ответчика или по месту жительства истца в зависимости от выбранного способа защиты (ст. 28, ч. 5, 6. 1 ст. 29 ГПК РФ).
Статья 13.14 КоАП РФ предусматривает административную ответственность за разглашение информации, доступ к которой ограничен федеральным законом (в том числе врачебной тайны), лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей. Исключение составляют случаи, если разглашение такой информации влечет уголовную ответственность.
Статья 137 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или СМИ, а также за те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения.
