Изучение положения людей с ментальной инвалидностью, проведенное в ходе реализации проекта «Продвижение равных прав и возможностей для людей с ментальной инвалидностью в России», позволяет сделать ряд общих выводов.
Мониторинг соблюдения прав людей с ментальной инвалидностью проводился в шести регионах России (Москва, Нижегородская область, Псковская область, Санкт-Петербург, Воронежская область, Ставропольский край). Оценка проводилась по ряду параметров на основе, преимущественного, личного опыта общения с целевой группой проекта – людьми с ментальной инвалидностью, их родственниками и близкими. Были изучены как законодательные и политические меры, предпринимаемые на уровне региональных властей, так и фактическое положение людей с ментальной инвалидностью, преимущественно проживающих вне стационарных учреждений (психоневрологических интернатов, специализированных детских домов для детей «с отклонениями в умственном развитии»).
В 2012 г. Россия стала полноправным участником Конвенции ООН о правах инвалидов. Ратификация Конвенции – важнейший шаг в направлении преодоления социальной изоляции в российском обществе людей с ограниченными возможностями.
Реализация международных обязательств, вытекающих из Конвенции, потребует от российских властей радикального пересмотра законодательства не только в сфере социальной защиты людей с инвалидностью, но и в сфере образования детей с инвалидностью, института гражданской дееспособности, оказания психиатрической помощи. Это касается, прежде всего, реализации обязательства «принимать все надлежащие меры, в том числе законодательные, для изменения или отмены существующих законов, постановлений, обычаев и устоев, которые являются по отношению к людям с инвалидностью дискриминационными» (ст. 4 Конвенции). К числу таких дискриминационных устоев относится рутинное лишение людей с инвалидностью дееспособности и последующее пожизненное содержание в психиатрических больницах или интернатах, распространенная практика отказа в обслуживании людей с инвалидностью частными компаниями, отказ в предоставлении образовательных услуг так называемым «необучаемым» детям. Решение этих вопросов требует конкретных законодательных реформ на основе конвенционных принципов.
Министерство здравоохранения и социального развития РФ (в соответствии с Указом Президента РФ от 21 мая 2012 г. № 636 – Министерство труда и социального развития РФ) подготовило проект федерального закона от 28 апреля 2012 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам социальной защиты инвалидов в связи с ратификацией Конвенции о правах инвалидов». Законопроектом предлагается создать федеральный реестр людей с инвалидностью, наделить Минтруд РФ полномочиями по разработке стандартов и порядка осуществления услуг по реабилитации людей с инвалидностью, а также повысить требования к обеспечению доступности для людей с инвалидностью объектов социальной инфраструктуры.+
С января 2010 г. в составе Минтруда РФ действует Департамент по делам инвалидов. Государственная программа «Доступная среда», разработанная Департаментом и утвержденная Постановлением Правительства РФ от 17 марта 2011 г. № 175 на 2011 – 2015 годы, содержит конкретные меры, реализация которых будет способствовать улучшению возможности людей с ограниченными возможностями участвовать в жизни общества наравне с другими. Данная программа касается улучшения преимущественно физической доступности объектов социальной инфраструктуры. В тоже время подлинная доступность невозможна без изменения отношения к людям со всеми формами инвалидности, включая людей с психическими и интеллектуальными нарушениями, положение которых по-прежнему остается незаметным для разработчиков государственных программ.+
В связи с вступлением в силу Конвенции в российском законодательстве впервые получило юридическое закрепление естественное право человека с инвалидностью жить в обычных местах проживания. Необходимы конкретные меры на политическом уровне по реализации этого права в отношении более ста тысяч людей с инвалидностью, проживающих в психоневрологических интернатах и фактически лишенных какого-либо доступа к участию в жизни общества. Полноценное осуществление людьми с инвалидностью прав, гарантированных в Конвенции, требует от государства политической воли и принятия ряда программных решений, ориентированных на достижение общей цели максимально полного осуществления людьми с инвалидностью всех прав человека наравне с другими людьми. Постепенный отказ от изоляции людей с инвалидностью в стационарных учреждениях социальной защиты должно стать одним из таких программных решений, что, в свою очередь, требует от государства изменения порядка финансирования социальных услуг и признания важности оказания поддержки людям с инвалидностью в обществе негосударственными организациями и главное – по месту жительству, а не в изолированных от общества государственных учреждениях.+
Основным нововведением Конвенции является изменение самого понимания инвалидности, которое рассматривается в преамбуле к Конвенции как «эволюционирующее понятие и является результатом взаимодействия, которое происходит между имеющими нарушения здоровья людьми и отношенческими и средовыми барьерами и которое мешает их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими». Таким образом, в Конвенции признается, что человек с инвалидностью является таковым не только в силу имеющихся у него ограничений, но и во многом по причине тех барьеров, которые существуют в обществе.+
Соответственно, с точки зрения Конвенции, роль государства заключается не только в помощи людям по преодолению ограничений, обусловленных инвалидностью, но и в признании особенностей людей с различными формами инвалидности в качестве элемента многообразия общества. В связи с этим реабилитация (абилитация) людей с инвалидностью – это не только «исправление» нарушений функций организма, но и изменение общественного отношения к людям с инвалидностью. Именно поэтому, определяя инвалидность, Конвенция говорит об отношенческих барьерах, которые препятствуют полноценному – то есть лишенному предрассудков – участию людей с инвалидностью в жизни общества. Во многом это касается людей с инвалидностью вследствие психического расстройства или нарушения интеллектуального развития. Борьба с предрассудками и стереотипами в отношении людей с инвалидностью является обязательством, которое в силу ст. 8 Конвенции государства должны осуществлять безотлагательно.+
Конвенция вводит в российское законодательство ряд новых понятий, таких как «универсальный дизайн» предметов, обстановок, программ и услуг с целью их максимально возможного использования всеми людьми, в том числе людьми с инвалидностью. Там, где универсальный дизайн невозможен, Конвенция требует от государства обеспечения разумного приспособления, то есть внесения таких корректив, которые позволяют людям с инвалидностью осуществлять все права человека наравне с другими людьми. Соответственно, отказ в предоставлении разумного приспособления может рассматриваться как дискриминация по признаку наличия инвалидности. Данное положение должно быть закреплено и в российском законодательстве.+
Неотъемлемым условием реализации положений Конвенции о правах инвалидов является участие людей с инвалидностью и представляющих их организаций в процесс разработки и применения законодательства и стратегий, направленных на реализацию Конвенции (п. 3 ст. 4). В этой связи следует подчеркнуть важность образования Комиссии при Президенте Российской Федерации по делам инвалидов в соответствии с Указом Президента от 24 августа 2012 г. Включение в состав Комиссии представителей ряда российских неправительственных организаций инвалидов должно способствовать тому, чтобы политика государства в данной сфере максимально учитывала ожидания самих людей с ограниченными возможностями.
В декабре 2012 г. был принят закон, который существенным образом изменил регулирование дееспособности. Эти изменения, явившиеся следствием принятия Конституционным Судом России постановления по делу Ирины Деловой в июне 2012 года, фактически направлены на реализацию требований Конвенции о правах инвалидов. В российском законодательстве впервые появилось признание того, что дееспособность – это право человека, реализация которого может потребовать поддержки со стороны других лиц. Это позволит судам сохранить дееспособность многих людей, которые в настоящее время полностью лишены дееспособности, поскольку в качестве меры защиты и поддержки таких людей может быть использовано ограничение дееспособности. Однако эти изменения вступят в силу только в 2015 г. и в любом случае не могут рассматриваться в качестве полноценной реализации принципов Конвенции, поскольку новое законодательное регулирование по-прежнему не предусматривает индивидуализации мер, связанных с реализацией инвалидами дееспособности. Само по себе сохранение в российском законодательстве такой категории, как недееспособность, прямо противоречит требованиям Конвенции о правах инвалидов.
В настоящее время исключительную роль в отстаивании прав людей с ментальной инвалидностью, признанных недееспособными и находящихся в психоневрологических интернатах, играют общественные организации. Об успешности работы сотрудников НКО в этой области свидетельствует положительная количественная динамика обращений людей с ограниченными возможностями здоровья, в том числе и людей с ментальной инвалидностью, за защитой нарушенных прав и законных интересов. В свою очередь это является подтверждением растущего уровня правовой осведомленности инвалидов о своих правах, правовой культуры, желания отстаивать свои права, в том числе и в судебном порядке. Как один из примеров может служить «дело Ставицкого», который самостоятельно обратился в суд с заявлением о признании его дееспособным.+
Описание дела.
Юрий Ставицкий в 2009 году был признан судом, по инициативе своей матери, недееспособным, и в 2010 году помещен в ГБСУСОН «Надзорненский психоневрологический интернат» п. Тоннельный, Кочубеевского района Ставропольского края.+
Осенью 2012 года, самостоятельно, при поддержке юристов Ставропольской городской общественной организации инвалидов «Вольница», обратился в Кочубеевский районный суд Ставропольского края с заявлением о признании его дееспособным. Вопросов с допуском к участию в процесс представителя не возникло, поскольку суд правомерно посчитал, что недееспособный гражданин, при выборе своего представителя вправе указать на любое лицо и для этого не требуется определенных дополнительных материальных оснований, поскольку есть достаточно четкие положения ст. 12 Конвенции о правах инвалидов. Полномочия представителя были оформлены протокольно в порядке ч. 6 ст. 53 ГПК РФ.+
Заключение СПЭ было отрицательным. Эксперты указали, что глубина имеющихся психических расстройств (медицинский критерий) и отсутствие социальной адаптации (юридический критерий) не позволяют Ставицкому Ю. понимать значение своих действий и руководить ими. Администрация ПНИ дала также отрицательную характеристику на своего подопечного.
Еще до факта обращения Ставицкого в суд, администрации ПНИ заняла крайне жесткую, противную, позицию, мотивируя, что Ставицкому некуда идти, что он может угрожать своей матери, с которой у Юрия не совсем хорошие отношения, и это, по их мнению, для них служит основанием фактически ограничивать свободу и право на дееспособность Ставицкого Юрия.+
06 марта 2013 года суд отказал в удовлетворении заявления Ставицкого Ю.М. о признании лица дееспособным. Попытки юристов «расшатать» заключение судебно-психиатрической экспертизы по имеющимся в нем противоречиям, не удались. Указания на Конвенцию ООН о правах инвалидов, на позиции Конституционного суда РФ, не обратили даже внимания на себя. Суд в решении не указал, по каким причинам он отвергает одни доказательства и использует другие. Т.е. фактически, и это до сих пор остается традиционным, суд выносит решения только лишь на основании заключения судубно-психиатрической экспертизы, хотя в решении указывает, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы, но, что парадоксально, иных доказательств не приводит. Суд в данной ситуации не оценивал степень и глубину психических расстройств Юрия и возможность руководить своими действиями в определенных сферах гражданских отношений, а должен был, поскольку это юридически обязательная позиция Конституционного суда РФ.+
В настоящее время Юрий Ставицкий обжалует решение суда 1 инстанции в апелляционном порядке…
Вслед за Юрием еще 2 человека, проживающие в интернате обратились в суд. И это только начало.
Запрет дискриминации (ст. 5 КПИ)
Российское федеральное законодательство, вопреки требованиям Конвенции о правах инвалидов, прямо не рассматривает инвалидность в качестве запрещенного основания для дискриминации. Вместе с тем, инвалидность может считаться «другим обстоятельством» по смыслу ст. 19 Конституции России, которая провозглашает обязанность государства гарантировать равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.+
В 2009 г. Россия ратифицировала Европейскую социальную хартию, а в 2012 г. – Конвенцию о правах инвалидов. Данные международные акты требуют, чтобы в национальном законодательстве содержался прямой запрет дискриминации по признаку инвалидности, а также запрет увольнений в связи с инвалидностью. В частности, на работодателя должны возлагаться обязанности по осуществлению так называемого разумного приспособления для обеспечения эффективного доступа людей с инвалидностью к занятости, в особенности тех лиц, которые получили инвалидность в результате производственной травмы или профессионального заболевания. В современном трудовом праве и праве социального обеспечения экономически и социально развитых стран понятие «разумное приспособление» понимается как обязательство внести определенные технические приспособления, позволяющие человеку с инвалидностью на равных условиях с другими гражданами работать, учиться, пользоваться объектами социальной инфраструктуры. Неосуществление разумных приспособлений считается косвенной дискриминацией по критерию инвалидности.+
Во внутреннем российском законодательстве существует норма, закрепленная в ч. 1 ст. 23 Федерального закона от 24.11.1995 N 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», в которой говорится о том, что «инвалидам, занятым в организациях независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, создаются необходимые условия труда в соответствии с индивидуальной программой реабилитации инвалида». Теоретически это правило и должно означать обязанность осуществлять разумные приспособления. Но формулировка этой нормы не дает ответа даже на элементарный вопрос о том, кем и за чей счет создаются «необходимые условия».+
Сама индивидуальная программа реабилитации человека с инвалидностью в части профессиональной адаптации составлена таким образом, что чиновник учреждения медико-социальной экспертизы совершенно свободен в определении типа профессиональной реабилитации, выбирая из таких форм, как: адаптация на прежнем рабочем месте; адаптация на прежнем рабочем месте с измененными условиями труда; получение новой профессии (специальности); подбор подходящего рабочего места; создание специального рабочего места. Как показывает практика в ИПР чаще всего пишут «работа в специально созданных условиях», «работа на дому» и др. Кроме того, встречаются отдельные ИПР где так подробно расписаны ограничения жизнедеятельности, что это просто отпугивает любого работодателя, даже тех, у которых люди с инвалидностью уже работают. Таким образом, в законодательстве не установлен приоритет включения работников с инвалидностью в обычную профессиональную среду по сравнению с созданием специализированных рабочих мест. Соответственно, и о реализации принципа разумного приспособления не только на практике, но даже на формальном уровне в законодательстве России в настоящее время, к сожалению, говорить нельзя.+
Более того, в отличие от подавляющего большинства экономически развитых стран и несмотря на закрепление этого права в ключевых международных актах, касающихся защиты людей с инвалидностью, внутреннее российское законодательство даже не содержит прямого указания на защиту от дискриминации по признаку инвалидности, что было предметом критики со стороны уполномоченного по правам человека еще в 2001 г. Тем не менее этот недостаток законодательства не устранен до сих пор.+
Вместе с тем, в региональном законодательстве понятие дискриминации по признаку инвалидности постепенно начинает использоваться в качестве одного из принципов осуществления политики в отношении улучшения жизни людей с инвалидностью.+
Примером судебной защиты права человека с инвалидностью не подвергаться дискриминации может служить дело, рассмотренное Верховным Судом РФ в отношении отказа в воздушной перевозке пассажира в инвалидной коляске . В данном деле суд указал, что Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о правах инвалидов от 13 декабря 2006 г.. Дискриминация по признаку инвалидности в соответствии с положениями данной Конвенции означает любое различие, исключение или ограничение по причине инвалидности, целью или результатом которого является умаление или отрицание признания, реализации или осуществления наравне с другими всех прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой иной области. Она включает все формы дискриминации, в том числе отказ в разумном приспособлении.+
Однако, по мнению Верховного Суда РФ, оспариваемые положения Правил перевозки авиапассажиров допускают возможность отказа в перевозке пассажира в кресле-коляске, больного на носилках не по причине инвалидности, а вследствие отсутствия на отдельных воздушных судах условий, необходимых для перевозки таких пассажиров, когда их состояние здоровья требует особых условий, а воздушный перевозчик не может их предоставить из-за размера самолета или размера его дверей, когда физически невозможно посадить в самолет и перевезти пассажира в кресле-коляске, больного на носилках. Вместе с тем, пункт 110 Правил не освобождает перевозчика от обязанности предложить такому лицу приемлемую альтернативу.+
Еще одним примером борьбы с дискриминацией по признаку инвалидности может служить дело семейной пары из Санкт-Петербурга, интересы в суде которой представляет адвокат, эксперт Региональной общественной организации инвалидов «Перспектива» Д. Бартенев.+
Описание дела.
Людям с интеллектуальными нарушениями иметь детей не положено. Именно не «положено», поскольку запрета в законе нет и формально, любой человек может стать родителем. Однако нередко государство делает все, чтобы лишить людей с инвалидностью возможности создать семью и воспитывать детей. Несмотря на прогрессивные изменения в гражданском законодательстве (см. реформа системы опеки), до сих пор в российском Семейном кодексе содержится запрет людям, признанным недееспособными, вступать в брак. В своем недавнем постановлении от 22 января 2013 г. по делу «Лашин против России» Европейский Суд по правам человека указал на недопустимость такого абсолютного запрета требованиям Европейской Конвенции о защите прав человека.
Ситуация петербургской семьи показывает, насколько сложно доказать право быть родителем, если у тебя – ментальное расстройство. Владимир и Светлана (имена изменены) вместе уже более семи лет, они познакомились в психоневрологическом интернате, где проживали до недавнего времени. В 2008 г. они заключили брак, и в том же году у них родилась дочь Ольга. Однако воспитывать ребенка родителям не позволили – Светлана была недееспособной, а Владимира никто и не спрашивал, хочет ли он воспитывать ребенка. Ольгу забрали у матери и поместили в дом ребенка. С этого времени родители пытаются доказать, что их инвалидность и тот факт, что они проживали в интернате, не могут быть основаниями для лишения их возможности воспитывать дочь в своей семье. Брак Владимира и Светланы был признан недействительным по причине недееспособности Светланы, после чего детский дом безуспешно попытался оспорить отцовство Владимира. В конце 2012 г. Светлана восстановила дееспособности, и повторно вступила в брак с Владимиром. Владимир добился выделения квартиры для него и для дочери, выписался из интерната, однако ребенка ему не отдали, и по иску детского дома суд ограничил его в родительских правах – несмотря на заключение органа опеки о том, что в доме Владимира и Светланы созданы все условия для жизни, досуга и учебы ребенка. Единственным основанием для ограничения родительских прав является то, что Владимир ранее проживал в интернате. В 2013 г. такой же иск был заявлен против Светланы, чтобы не дать ей возможности забрать ребенка из детского дома. Все это время, уже почти пять лет, родители Ольги приходят к ней в детский дом и обещают забрать ее домой. И все эти пять лет родители пытаются доказать государству, что они – такие же люди, как и все остальные родители, которых никто не спрашивает, могут ли они воспитывать детей. Оказывая юридическую помощь данной семье, РООИ «Перспектива» добивается признания недопустимости дискриминации инвалидов на том основании, что у них есть снижение интеллекта и история проживания в психоневрологическом интернате.+
В январе 2013 г. решением суда Фрунзенского района г. Санкт-Петербурга в отношении Владимира родительские права были восстановлены. В конце апреля состоится судебное заседание по вопросу восстановления родительских прав в отношении Светланы.+
Разработанный в начале 2013 года проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам социальной защиты инвалидов в связи с ратификацией Конвенции о правах инвалидов» предусматривает введение в Федеральный закон «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» требования о недопустимости дискриминации людей с инвалидностью, однако понятие дискриминации в нем не раскрывается, что не позволяет рассматривать данную норму в качестве эффективной гарантии.+
Доступность (ст. 9 КПИ)
Повышение, а вернее, создание доступной для людей с инвалидностью среды, рассматривается российскими властями как основная мера, направленная на реализацию Конвенции о правах инвалидов. Об этом свидетельствует содержание соответствующих программ, принятых на региональном и федеральном уровнях.+
Несмотря на это, отсутствие физически доступной для людей с инвалидностью среды является системной проблемой во всех российских регионах. Это приводит к тому, что люди, проживающие в закрытых учреждениях (например, в интернатах), не рассматривают даже теоретическую возможность проживания в обществе, понимая, что физические условия для передвижения на коляске отсутствуют. Такая ситуация способствует формированию среди самих людей с инвалидностью ограниченного представления о ценности и достоинстве собственной личности. В результате, общество не видит какой-либо необходимости в исправлении ситуации, поскольку отсутствует видимое недовольство сложившимся отношением к людям с инвалидностью. Сказанное подтверждает то, что необходимы целенаправленные политические меры по исправлению ситуации для формирования в обществе потребности в уважении людей с инвалидностью и признания ценности самого факта их участия в жизни общества.+
Право на образование (ст. 24 КПИ)
Вопреки требованиям Конвенции о правах инвалидов о том, чтобы люди с инвалидностью не исключались по причине инвалидности из системы общего образования, а дети с инвалидностью — из системы бесплатного и обязательного начального образования или среднего образования, а также о том, чтобы люди с инвалидностью имели наравне с другими доступ к инклюзивному, качественному и бесплатному начальному образованию и среднему образованию в местах своего проживания, комплексные программы, направленные на обеспечение реализации права на образование всеми без исключения людьми с инвалидностью, прежде всего, детьми с инвалидностью, приняты только в отдельных регионах.+
По-прежнему сохраняется практика признания детей с инвалидностью «необучаемыми» с последующим отказом в проведении каких-либо образовательных программ.+
За период реализации проекта более 14 процентов обращений за юридической помощью в организации-партнеры касались реализации права на образование детьми и молодыми людьми, имеющими ментальные расстройства. На основе анализа поступивших обращений можно сделать вывод о том, что значительный процент детей с ментальной инвалидностью зачисляется в коррекционные школы. Однако, если речь идет о детях с множественными нарушениями, расстройством аутистического спектра, и комбинированными – то, как правило, эти дети обучаются индивидуально или на дому.+
В Москве принят закон об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья. Данный закон впервые, и пока на региональном уровне, вводит понятие «инклюзивное образование», а также предусматривает ряд мер поддержки (тьюторы, сурдо- и тифлосурдо-переводчики, транспортное обеспечение), которые позволят включить детей с инвалидностью в образовательный процесс в системе общего образования.
В то же время принятый в декабре 2012 года Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации», к сожалению, не относится к тем нормативно-правовым актам, которые принимались с учетом Конвенции о правах инвалидов. Его положения, которые вступят в силу 1 сентября 2013 г., хотя и гарантируют право на образование для людей с инвалидностью, прямо не предусматривают их включение в систему общего образования, как того требует Конвенция.+
Самостоятельный образ жизни и вовлеченность в местное сообщество (ст. 19 КПИ)
Ни в одном из регионов проекта не было принято каких-либо мер, направленных на создание условий для проживания людей с ментальной инвалидностью в обществе, а не в закрытых учреждениях. Несмотря на то, что в России около 300,000 людей постоянно проживают в психоневрологических интернатах, отсутствует признание этой проблемы на государственном уровне.+
Между тем, отдельные инициативы по реализации программ поддерживаемого проживания успешно осуществляются в Псковской области, в Санкт-Петербурге и Москве. Механизмы финансовой поддержки таких инициатив в значительной степени различаются, однако очевидным является то, что успешное осуществление таких программ невозможно без привлечения негосударственных организаций, в большей степени представляющих потребности людей с ментальной инвалидностью благодаря личному опыту членов таких организаций. Это требует пересмотра механизмов государственного финансирования социальных услуг.+
Показательным примером может служить консолидация общих усилий законодательной, исполнительной власти области и города и общественности по созданию мира равных возможностей для людей с инвалидностью и их семей в Псковской области с уважением их прав и достоинства. С начала 90-х годов в Пскове работает сеть организаций разного ведомственного подчинения, созданных благодаря сотрудничеству НКО, муниципальных, государственных структур и немецких партнеров. Среди них: Центр лечебной педагогики, Производственно-интеграционные мастерские, отделение ранней помощи «Лим-по-по» и другие организации.+
Благодаря работе такой сети, на территории Пскова создана и успешно работает уникальная для России модель системы непрерывного сопровождения жизни людей с тяжелой формой инвалидности. Такую модель хотели бы перенести на свои территории многие регионы РФ. За опытом в Псковскую область приезжают специалисты и родители из различных городов России.+
Вместе с тем, остаются нерешенными некоторые проблемы. Среди наиболее значимых — жизнеустройство взрослых людей с ментальной инвалидностью вне стационарных учреждений. Суть проблемы в том, что после ухода из жизни родителей, при отсутствии опекуна люди с ментальной инвалидностью вынужденно определяются в психоневрологические дома-интернаты. В ПНИ имеются необходимые условия для ухода и присмотра, но отсутствуют возможности для социальной интеграции и самореализации человека с инвалидностью. Таким образом, ограничивается свобода выбора деятельности, места жительства, формы проживания, передвижения, контактов и др. Теряется смысл мероприятий, проводимых ранее по обучению и социализации человека с ментальной инвалидностью.+
В настоящее время идет обсуждение проекта «Сопровождающего проживания» людей с инвалидностью г. Пскова. Администрацией области и города уже сделаны первые шаги в рамках данной инициативы общественных организаций. Для поддерживаемого проживания 10-ти человек с тяжелой инвалидностью приобретены 4 квартиры, в которых созданы все специальные условия, а также выделены денежные средства на услуги сопровождения.+
Просветительно-воспитательная работа (ст. 8 КПИ)
Изменение отношения к людям с ментальной инвалидностью является основной задачей по преодолению их социальной изоляции во всех сферах жизни. Проведенный мониторинг показал, что вопросам улучшения положения людей с ментальной инвалидностью не уделяется должного внимания ни на федеральном, ни на региональном уровнях. Повышение уровня знаний общества по вопросам инвалидности, укрепление уважения прав и достоинств людей с инвалидностью, борьба со стереотипами, предрассудками и вредными обычаями в отношении людей с инвалидностью – все это в настоящее время лежит на плечах общественных организаций.+
Государственная поддержка организаций людей с ментальной инвалидностью и их родственников практически полностью отсутствует. Вызывает обеспокоенность тот факт, что в некоторых регионах поддержка организаций инвалидов осуществляется не на конкурсной основе, а в виде целевого финансирования региональных отделений всероссийских организаций (ВОИ, ВОС, ВОГ).+
В целом можно сделать вывод, что отсутствует понимание комплексного характера проблем, с которыми сталкиваются люди с ментальной инвалидностью. В связи с этим меры поддержки таких людей ограничены, в основном, медицинской помощью в условиях диспансеров. Социальные службы часто отказываются в предоставлении необходимых социальных услуг людям с ментальной инвалидностью, основываясь на стереотипном представлении об «опасности» таких людей. Зачастую работники социальных служб не имеют навыков работы с людьми с ментальной инвалидностью, не понимают их потребностей и возможностей социальных служб.
