04.10.2011 года Кочубеевский районный суд Ставропольского края удовлетворил заявление недееспособного А. о признании гражданина дееспособным.
Ставропольская городская общественная организация инвалидов «Вольница» подготовила соответствующее заявление, которое было подано в Кочубеевский районный суд самим недееспособным в рамках поправок в закон о психиатрической помощи и ГПК РФ, вступивших в силу в апреле 2011 года.
Интересы недееспособного представляла СГООИ «Вольница», однако, в процессе возникли сложности с применением ч. 6 ст. 53 ГПК РФ. Дело в том, что недееспособный А. подал заявление о привлечении к участию в процессе, в качестве представителя, юриста Вольницы. Заявление «как-бы» приняли, но поучаствовать не дали. Суд,в перерыве, пришел к выводу о том, что имеет место коллизия норм материального и процессуального права, касающихся передачи полномочий и их оформление недееспособным А. к избранному им представителю для осуществления непосредственного представительства. Однако процессуального решения по заявлению в виде, например, определения об отказе в привлечении представителя, не вынес, хотя в принципе, в рамках статьи 53 ГПК РФ и не должен был отказывать. В связи с этим, в ходе судебного процесса фактически представитель заявителя А. занимал роль стороннего наблюдателя. Благодаря проделанной предварительной работе с А. мы не сомневались в успехе этого дела. Заключение судебно-психиатрической экспертизы, назначенной в рамках процесса, было в пользу восстановления дееспособности.
Решение вступило в силу 17.10.2011 года. Кассационных жалоб стороны не подавали. Администрация ПНИ, где находился гражданин А, в принципе не возражала против удовлетворения требований о восстановлении дееспособности, но занимала пассивную позицию.
Прокуратура, Администрация муниципального образования, на территории которого расположен интернат, Министерство труда и социальной защиты населения, привлеченные судом как заинтересованные лица, основывали свои мнения только на заключении судебно-психиатрической экспертизы.
Необходимо отметить, что дело о восстановлении дееспособности по заявлению недееспособного лица в Ставропольском крае рассматривалось впервые.
По итогам прошедшего процесса напрашиваются некоторые выводы. Суд, в отсутствие четко прописанных норм о том, что недееспособный гражданин вправе пользоваться всеми процессуальными правами, предусмотренными ГПК РФ, не взял на себя ответственность по удовлетворению заявления недееспособного гражданина в рамках ч. 6 ст. 53 ГПК РФ о привлечении представителя, однако, ввиду явной коллизии правовых норм, суд также не сформулировал четкой позиции, почему он отказал в этом.
Доводы представителей СГООИ «Вольница» о том, что ст. 286 ГПК РФ, регулирующую вопросы признания гражданина дееспособным, следует понимать и трактовать с учетом позиций КС РФ (дела Ибрагимова, Егорова, Штукатурова), норм международного права, а также доводы о том, что недееспособное лицо, в рамках той же ст. 286 ГПК РФ может выбирать своих представителей как ему угодно и кого ему угодно, просто, фактически указав рукой на представителя, и единственной возможностью процессуально закрепить этот момент – это ч. 6 ст. 53 ГПК РФ, поскольку именно она в отсутствие иных норм, регламентирует только лишь порядок оформления этих самых полномочий представителя не более, не убедили федерального судью.
Вспоминается сразу высказывание адвоката Дмитрия Бартенева, инициировавшего вышеуказанные дела в Конституционном суде Российской Федерации,что аналогия закона работает там, где закон читают с учетом его духа, а не с учетом реальных положений, которые закреплены…
В связи с этим возникает предложение расширить содержание ст. 286 ГПК РФ, четко указав, что полномочия избранного недееспособным лицом представителя в судебном процессе оформляются с учетом требований ч. 6 ст. 53 ГПК РФ, если иное не предусмотрено законом.
Сергей Перепадя
юрист СГООИ «Вольница»
