Региональная общественная организация инвалидов «Перспектива»

Региональная общественная организация инвалидов «Перспектива»

Подписка на новости
Заполнив данную форму, вы даёте согласие на обработку ваших персональных данных

Для иллюстрации противоречивости судебных дел в публичных интересах я опишу два дела, по которым я работал в 70-ые годы. Один иск от имени детей-инвалидов, который был направлен на отстаивание их права на образование, другой - об деинституционализации - выводе из больницы Святой Елизаветы в Вашингтоне психически больных пациентов.

Оба дела выиграны в суде Округа Колумбия в начале 70-ых годов, но оба до сих пор до конца не урегулированы в федеральном суде нашего округа, а прошло уже более 20 лет. Оба дела поднимают вопрос о результирующем эффекте установленных ими прав. Однако, можно усомниться в том, что эти дела привели к значительным переменам, способствовали установлению социальной справедливости по отношению к детям-инвалидам и к людям с ментальной инвалидностью. В обоих случаях вы можете задать вопрос, которым я часто задавался сам: в конце концов, были ли мои усилия на пользу общественным интересам или нет.

Специальное образование

Дело №1. «Милз против отдела народного образования»

Классический иск, поданный от имени людей с физической и ментальной инвалидностью, умственно отсталых и психически неуравновешенных детей.

Их не принимали или исключали из общеобразовательных школ в Вашингтоне, по причине их инвалидности. В 1971, когда иск был подан в суд, таких детей в Вашингтоне было около 20 000, в то время на образование детей-инвалидов в Вашингтоне тратилось менее миллиона долларов. Милз подал второй иск подобного рода в стране. Истцами выступили Центр права и социальной политики и Ассоциация защитников и правовой помощи, которые обосновали иск законами Округа Колумбия, а также нормами, которые, как мы доказывали, гарантировали самой формулировкой «всеобщее образование» право на образование для всех детей. Кроме того, мы опирались на Конституционную теорию равной защиты, по которой право на образование можно рассматривать как основное право, которое не может быть отнято у ребенка по причине состояния его здоровья, которое он не может контролировать.

Возражения отдела образования округа Колумбия были небрежными. Адвокат ссылался на то, что в бюджетах общеобразовательных школ нет денег на специальное образование. Судья решил, что деньги на обучение детей-инвалидов должны выделяться из любых предусмотренных на образование детей денег. Решение стало полезным для многих: оно гарантировало индивидуальную диагностику, предписания по образовательной программе и помещение в соответствующее образовательное учреждение в течение 50 дней для всех детей инвалидов, включая тех, кто был исключен из системы образования по причинам нарушения дисциплины, если это произошло из-за эмоционального расстройства. Эти индивидуальные образовательные планы могут быть оспорены родителями ребенка-инвалида перед третейским судьей, который не зависим от системы образования, а впоследствии и в суде.

После решения по этому делу (которое не было обжаловано) система начала работать. В первые 19 месяцев прошло около 300 слушаний. В это время число учеников, признанных нуждающимися в специальном образовании, выросло на 75%, но бюджет специального образования вырос всего на 25%. В большем числе случаев деньги брались из общего бюджета. С другой стороны, родители детей-инвалидов были недовольны тем, что в большинстве слушаний признавалось, дети-инвалиды должны получать услуги по специальному образованию в рамках государственных образовательных программ, нежели субсидировать обучение этих детей в более предпочтительных родителями частных учебных заведениях.

В середине 70-х Конгресс, основываясь на опыте Округа Колумбия и после решения по делу, принял закон об образовании инвалидов (позже переименованный в Закон об образовании людей с инвалидностью - Individuals with Disabilities Education Act (“IDEA”).

Закон предусматривал необходимое финансирование специального образования в системе местных школ и установил индивидуальный подход к определению образовательной программы, а также требования к слушаниям, уже существующие согласно решению по делу. Закон отдавал предпочтение интеграции “inclusion” – обучению детей-инвалидов в общеобразовательных школах, с предоставлением, если необходимо, дополнительной помощи, нежели обучению в специальных учреждения для инвалидов.

Но основная проблема была очевидна, и в 1974 в заявлении мы предупредили комиссию, что существует реальная опасность использования философии интеграции для прикрытия школьных программ, не отвечающих потребностям этих детей в специальном образовании.

Почти через 20 лет проблема, которую мы предвидели, стала предметом ожесточенных споров на национальном уровне. Когда идея, за которую мы боролись в этом деле, о том, что каждый ребенок-инвалид имеет право на государственную поддержку при образовании, соответствующую его потребностям, была принята везде и полностью урегулирована в законе, финансовые рычаги заставляли держать детей-инвалидов в общеобразовательных школах независимо от того, какова природа или состояние их инвалидности. Интеграция стала не только правильной с политической точки зрения, но и более выгодной экономически. В округе Колумбия все больше и больше детей-инвалидов помещались в обычные школы, а специализированные школы закрывались. Должностные лица школ отказываются оплачивать расходы на специальное образование в частных учебных заведениях во всех, даже самых исключительных случаях, несмотря на то, что от имени раздосадованных родителей суды признают необходимость обучения ребенка в специализированных учебных заведениях.

Статья в Washington Post заканчивалась словами: «Вопрос контроля над расходами на обучение - это часть более серьезной проблемы: мучительный спор о том, может ли школьная система округа правильно определить, что ученик нуждается в помощи и подобрать соответствующую программу и образовательное учреждение". Сейчас с момента определения до помещения в образовательное учреждение проходит от одного до двух лет. Это, несмотря на установленный делом срок в 50 дней. В результате такой задержки в прошлом году администрация округа Колумбия 25 % бюджета на нужды специального образования потратила на субсидии для обучения детей по частным образовательным программам, а $750,000 - на оплату услуг адвокатов в проигранных судебных делах.

Другие города также терзаются проблемой исполнения своих обязанностей исполнить закон и дать образование детям с инвалидностью. В New York Times была полоса, посвященная опыту этих городов, появившемуся в результате похожих исков, который предусматривал образование для всех детей-инвалидов. Хотя система школ Нью-Йорка старалась уменьшить расходы на специальное образование и обучать как можно больше детей в общеобразовательных школах, учителя этих школ жаловались на то, что им приходится раздавать «ританол» (транквилизатор), менять катетеры, а когда глухим ученикам не был предоставлен переводчик - выучить язык жестов. Мнения о том, работает или нет интегрированное образование во всех или в большинстве случаев, различны. Переводчик одной глухой девочки, обучающейся в обычной школе, написал душещипательную статью о жизни девочки в общеобразовательной школе.

Дело №2.

Наряду с этой историей был другой, более оптимистичный отчет об одном мальчике, обучающемся в общеобразовательной школе. Это мальчик – Лан - с аутизмом не говорил, когда пришел в школу, почти всегда был один, впадал в приступы гнева без причины. Лан половину дня проводил в общеобразовательной школе, а вторую половину в специальном классе. Через месяцы при поддержке своих одноклассников и специального педагога он начал говорить. New York Times написал о его успехах.

Должностным лицам казалось очевидным, что если Лан показал, что может учиться в обычной школе, то и любой другой ребенок-инвалид тоже сможет. И это приносило пользу не только Лану, иногда интегрированное образование более полезно обычным детям, потому что они общаются с ребенком инвалидом.

Алберт Шакер, президент Американской ассоциации учителей, относится скептически к обучению в общеобразовательной школе «сложных детей», что предусмотрено полной интеграцией. «Больше нет смысла настаивать на интеграции всех детей с инвалидностью без учета их состояния здоровья». Ассоциация инвалидов с проблемами в обучении, а также родители выступают против обязательной интеграции, но департамент образования США, который администрирует гранты на специальное образование суммой 18 млрд. долларов ежегодно, показал себя как непримиримого защитника интеграции, хотя выполненное по поручению Конгресса пятилетнее исследование того, что происходит с учениками с особыми потребностями, подвергают сомнению политику полной интеграции.

Стремление Нью-Йорка к интеграции понятно. Как писал New York Times, с момента принятия решений по судебным делам 20 лет назад, система специального образования, разрушившись, «стала кадиллаком в школьной системе разбитых фордов». Более 22 центов от каждого доллара потраченного на образование в Нью-Йорке, или $1.7 млрд. каждый год тратится на специальное образование; работники специального образования составляют 25% от всех работников школьной системы, обучающие 130,000 учеников или 13% от миллиона школьников города. Критики говорят, что система ущемляет права тысяч детей, сегрегируя их в школы из которых редко кто уходит. Действительно, 70% школьников направленных в специальные школы «необучаемые» или психически больные, но не глухие, слепые, с ограниченными физическими возможностями или умственно отсталые. Большинство (84%) «необучаемых» или психически больных детей - афроамериканцы или латиноамериканцы, и есть доказательства того, что помещение в специальную школу не помогает, а вредит им. Они «увядают» не найдя стимула к обучению.

В марте 1994 новый школьный советник Нью-Йорка Кортинс объявил о своем намерении децентрализировать и уменьшить штат работников образования, передав управление ими местным директорам. Однако через год, поддавшись давлению родителей, работников школ, профсоюзов, а также политиков, мистер Кортис объявил, что отложит реорганизацию как минимум еще на один год. Разочарованный Мэр Джулиани, до сих пор ищущий способы урезать бюджет, поручил специальному советнику исследовать проблему. Советник сейчас говорит, что город тратит на детей-инвалидов больше, чем это требует закон, тратя около 18 тысяч долларов на каждого ученика, в сравнении с 3000-5000, которые тратятся на обычного школьника. Управляющий бюджетом отдела народного образования жалуется: «Дети, у которых в руках нет судебных решений - мертвое мясо».

Вот последствия одного дела в общественных интересах. Дети инвалиды учатся в школе, все больше и больше в классах с обычными детьми. Обычные классы хороши для некоторых детей-инвалидов, но, наверное, не для всех. Положительный результат в том, что гораздо больше этих детей в лучшем положении, чем в 70-ые, в этой системе гораздо больше денег на их образование, хотя, конечно, их недостаточно. Дело, которое инициировал Милз, помогло перераспределить деньги.

Обратная сторона интеграции - это бремя, ложащееся на плечи учителей, которые должны стать медсестрами, социальными работниками, терапевтами, и эти дополнительные обязанности отнимают время, которое должно тратиться на образование остальных детей. Нужно ли было возбуждать это дело? Какую прибыль получит общество от того, что даст инвалидам шанс достичь чего-то в соответствии с их возможностями, неизвестно. Какое бремя ложится на плечи обычных школьников, тоже неизвестно.

Однако вспомним, что в 1970-ых наш основной истец, глубоко умственно отсталый мальчик 15-ти лет никогда не был в школе и проводил нескончаемые дни запертый в спальне, привязанный к кровати своей обезумевшей матерью, которая на двери написала: «Берегитесь ребенка-идиота».

Читать ещё по теме #ОПЫТ ЗАЩИТЫ ПРАВ ИНВАЛИДОВ

Бесплатные консультации по Skype

Каждую среду юристы РООИ «Перспектива» проводят бесплатные юридические консультации по Skype

Подробнее